[Игорь-62]

Это емкое слово – победа. Прощание с Сочи

Сергей Курдюков – совсем чуть-чуть о медалях и много – о еще более важном.

Пишу вот это все. По телевизору спектакль закрытия. Опять не попал на трибуны, надо было искать приглашение – отсюда, из горного кластера, это было сложно. Да и вообще – работать надо. Писать вот. И в принципе так чуть легче. Я ненавижу расставания! Я не хочу, чтобы меня сейчас кто-то видел. И кто удумал поставить артемьевскую музыкальную тему, которая и без этого прощания всегда выворачивала душу наизнанку?! Запрещенный прием. Спасибо хоть медведь не улетел, как в далеком детстве, в Москве-1980. Вон у меня их на диване целый выводок, плюшевых, успел ухватить в пресс-центре за три дня до закрытия. Сегодня утром сувенирный магазин был зияюще пуст. Мишки хоть есть, но вот как теперь жить без Олимпиады – мне пока непонятно…

Это были изумительно человеческие Игры. Чемпионы были – человеки. На трибунах были – человеки, независимо от паспортов, политических взглядов и вероисповедания. Мотали провода, набивали журналистами автобусы, драили гостиничные номера – человеки! Друзья. Соратники. Одна команда Земли. Поначалу, как и в любой команде, конечно, было притирание, были недовольно наморщенные носы – по поводу и без оного. Сейчас эти дни вспоминаются с легкой улыбкой. Ностальгической, представьте себе.

Чемпионы на пьедесталах. И другие победители. Парни и девчонки в пестрых одеждах, волонтеры по зову сердца. Болельщики, от которых не пахло и которые, скорее всего, очень хотели подымить – но не дымили! Водители и кассиры, которые не хамили, а улыбались. Одна моя коллега, по натуре никак не оптимистка в розовых очках, твердо сказала: «Они вернутся домой и никогда уже не смогут быть прежними. И заразят этим окружающих». Лиза, пусть твои слова будут вещими!
Канадцы и австралийцы, исландцы и китайцы – повезли домой добрую весть. Им понравились люди России и понравилось быть здесь. Это обязывает. Мы должны устранять бюрократические засеки у границ нашей страны, мы должны открыть объятия людям доброй воли из всех уголков нашего общего шарика. И так, как на Играх, должно быть годы спустя и за тысячи километров от олимпийских объектов. Планка поднята высоко. Собьем ее – предадим олимпийское чудо.

Победа в неофициальном командном зачете. Больше всех медалей – и золотых, и вообще. Это круто. На самом деле очень круто! Но я не люблю цифры, как-то с младшей школы с ними не заладилось. Статистика – не мое, что тут поделаешь. А вот то, что за цифрами – жизненные истории – берут за душу. Саня Легков и его напарники – какая же непростая у них была дорога, но они прошли ее до конца! Я не знаю, посмеет ли кто-нибудь хихикать над этими мужскими слезами. И совсем другой эпизод. Американец Вик Уайлд. Нашел себе симпатичную русскую девчонку Алену, не на сайте знакомств в интернете откопал – встретил человека, летящего на одной снежной волне, одной сноубордической веры. И нет больше проблемы российско-американских отношений. Есть любовь… И на сколько многостраничных материалов таких олимпийских историй!

Никакого сусального золота. Никаких зубодробительных агиток. Ни одного мгновения, когда мне было бы стыдно за то, что я вижу, слышу и чем дышу. Я был один из многих тысяч журналистов. Мы классно ладили. Нам было удивительно удобно работать. Горный кластер – шедевр какой-то. Архитектура – да, поначалу придавила помпезностью. А потом – вроде как так и надо. Такой вот центр Вены в горном ущелье. Я жил в двух шагах от медиацентра «Горки» и до любой арены – трамплинов, горнолыжки, «Лауры» – добирался максимум за 40 минут. Организация – как тикающие швейцарские часы. Хоть мы и не в Бернских Альпах.

Я обязательно приеду в эти горы. С целой охапкой лыж, райдовыми в том числе, выловлю целину – и приеду. Здесь чудо-снег. Но обязательно надо отдать природе то, что у нее взяли в долг. Надеюсь, вокруг горнолыжных угодий будут и в самом деле заботливо выращивать деревья и защищать зверюшек. Ну а трассы… Я в Альпах был чуть ли не везде – это не фигура речи. Тут умеют готовить склоны не хуже, местами – страшно сказать – лучше! Спуски очень интересные и разнообразные по рельефу. В крайний (те, кто имеет дело с высокими скоростями, не говорят «последний») день я прошел все шедевры знаменитого конструктора трасс Бернара Русси. Хочу еще!
Меры безопасности. Бывает, это действует на нервы. Но здесь чередования «чистых» и «нечистых» зон, оклеивание автобусов, рамки безопасности и рентген-машины – миновались в мгновение ока. Системность, продуманность. И надо сказать, моя олимпийская одежда оказалась удивительно приспособленной, как будто специально скроенной для процедур, которые я в первый же день научился проходить, почти не останавливаясь. Чувствовалось – даже муха подозрительная не пролетит. Пчела вон прилетела. В жаркий день, на гостиничный балкон. Спустился вечер – стало стремительно холодать. Горы. Пчеле стало худо. Я спрятал ее в сборновскую вязаную шапку, занес в номер. Теплым утром вынес, ни на что особенно не надеясь – и она полетела над Красной Поляной! Надеюсь, нашла, куда спрятаться, и теперь дозимовывает. Игры были полны жизни – ну не должен тут был никто умирать.

В эти минуты особенно легко и естественно любить весь мир. Пусть у корейцев получится через четыре года лучше, чем у нас. Мы не будем их ревновать к успеху. Мы все вместе идем вперед. One World!

Я жил в том мире, о котором мечтаю. Целых три недели. В мире без границ, без вражды. В мире, где Россия и сотни других стран – родные сестры. Его удалось построить совсем неподалеку от тех мест, где еще недавно лилась кровь. Значит, такой мир возможен! Единственно возможен. Альтернатива ему – путь в никуда.
Будут еще Олимпиады, даст Бог, буду их комментировать – но такой уже не будет…

Нет! Я не хочу так!!! Я буду мечтать, чтобы Олимпиада вернулась к нам снова. Чтобы быть на ней, быть частью ее, пропускать все через себя. Придется жить долго. И сколько же дел за это время придется переделать! Это ведь не точка. И даже не восклицательный знак. Слышите, пацаны и девчонки – вы, в эти дни бегущие записываться в спортивные школы? Сегодня все только начинается! И да не иссякнет этот поток.